Анатолий Аврутин
Новые стихи
***
Бредешь… И в зрачках твоих -- мука…
Под галочий вечный галдеж
Ты, может, протянешь мне руку,
А, может быть, мимо пройдешь…
Как знать… Но, кляня непогоду,
Мне думать, бредя напрямки:
За что же ты руку мне подал?..
За что мне не подал руки?..
***
И люблю… И боюсь…
И смеюсь…
И рыдаю над теми,
Кто, страдая, не выжил
средь этих унылых широт.
Просто в омут нырнул…
Просто канул в промозглую темень…
Просто -- веря, что умер! --
на этих просторах живет.
И когда в полумгле
всё скрипит полувысохший тополь,
Легкокрылую сойку
единственной веткой держа,
Слышу гуннов забытых
тяжелый и мертвенный топот,
И всё жду,
что ордынец
вдруг вынырнет из камыша.
И начнут они жечь,
что еще на Руси не сгорело,
И руины соборов
в руины руин превращать…
Будут плети свистать,
и плененные женское тело,
Ту любовь ненавидя,
начнет им любовь отдавать…
Что-то ухнет в ночи…
Пропоют о своем половицы…
И, как будто с похмелья,
я в черной ночи подхвачусь.
И понять не смогу --
если всё это только мне снится,
Почему так печальна
пресветлая девица-Русь?
Почему же и днем
Путь-дороженьку шарю на ощупь,
В обмелевшей запруде
давно зацветает вода?..
Только сизая хмарь…
Новых гуннов тяжелая поступь…
Да раскисший проселок,
который ведет в никуда…
***
Как тревожен пейзаж,
Как понуро вдали заоконье!
Все мы – блудные дети,
Чьи головы меч не сечет.
Вон уселись грачи
На чернёно-серебряной кроне, –
Только б видеть и видеть,
А все остальное – не в счет.
Две исконных беды
На Руси – дураки и дороги.
Дураков прибывает,
А умным – дорога в острог…
Не могу, когда лгут,
Что душою терзались о Боге,
Позабыв, как недавно глумились:
«Вранье этот Бог…»
И в душе запеклась,
Будто кровь на обветренной ране,
Вековая обида
За этот забытый народ,
За того мужичка,
Что с получки ночует в бурьяне,
И все шарит бутылку…
А все остальное – не в счет.
Как он ловок
Венец за венцом возводить колокольно,
Как он любит по-старому мерить –
Верста да аршин!..
А поранится: «Больно, Михеич?» –
Ответит: «Не больно…»
Все не больно – и нажил не больно
До самых седин.
Он доволен житьем,
Хоть мерцает в зрачках укоризна:
«Кто заступник народный?..
Чего он опять не идет?..»
Изменяется все…
Пусть останется только Отчизна,
Да смурной мужичонка…
А все остальное -- не в счет.
***
На большую печаль
мне Отчизна ответит печалью,
На рыданье ответит стократным рыданьем она…
Что-то тихо сверкнет
над промозглой, измученной далью,
Дальний гром прогремит…
И опять тишина, тишина…
Вскрикнет робкий кулик
над своим безымянным болотом,
Скрипнет ржавая дичка в холодном,
забытом саду…
И листву подгребет
ветер к старым, забитым воротам,
Где замок побуревший
с висящим ключом не в ладу.
Кто-то мимо пройдет,
но сюда не свернет с первопутка,
Где-то вспыхнет фонарик, чтоб снова
погаснуть в ночи.
Да над черной запрудой
вспорхнет одинокая утка,
И о чем-то далеком,
о чем-то своем прокричит.
И стоишь посреди
позабытого Богом простора,
И гадаешь -- когда же Всевышний
припомнит о нас?
Может, скоро?.. Но небо
опять повторяет: «Не скоро…»,
И не можешь заплакать,
хоть катятся слезы из глаз…