Журналу ЛЕв 15 лет!
Что такое ЛЕ для вечности, я не знаю. Время покажет. Увы, нас там не будет, и проверить не сможем. Но я знаю, что значит журнал для меня. Для меня это, прежде всего, ощущение себя причастной к существованию литературной общности под названием Союз русских писателей Германии. Так уж мы определены на каком-то подкорковом уровне, что любим собираться в стаи. Видимо, держит генетическая память наше животное естество, привыкшее чувствовать плечо собрата. Нет, кто-то любит от стаи отбиться и бороться с реальностью в одиночку. Сам себя реализует, сам себя продвигает, сам себя в итоге и читает, если речь о пишущей креатуре. Я не из таких. И все мы, авторы ЛЕ, не такие. Нам здорово писать «не в стол» и не для интимного чтения домашним, нам нравится видеть свои труды на бумаге в виде чёрных буковок кириллицы. Нам нравится, чтобы нас читали, обсуждали, ругали, но, конечно, лучше, если бы хвалили. Но это уж как «карта ляжет» и редактор решит. В смысле, публиковать твой шедевр или «в топку» отправить. Но что это я о себе, да о себе. О себе в ЛЕ. И о ЛЕ для себя.
А вы знаете, жду ведь журнал, «подсела» на него и, когда долго не приходит очередной номер, начинаю ощущать внутреннее беспокойство. Да-да, знаю, что не одна такая. Журнал выходит не регулярно. То два сразу принесут, то долго нет его. Получишь, прочитаешь, и... пора бы новому номеру прийти, ан-нет его. И звонит мне один из нас и спрашивает: «А не слышно ли что журнал-то не приносят? может, у меня номерок пропал?» И спросит непосвящённый: «Неужели читать любителям словесности, окромя ЛЕ, нечего?» «Да почему же, есть чего», - отвечаю я. Но ведь и питаетесь вы не только куриными ножками, но и говядинке иногда охота, не только пирожки с печенкой едите, но и тортик хочется. То, что в ЛЕве прочитать можешь, нигде больше не найти. И что же такого замечательного? в нём? Вернее, кого я жду из месяца в месяц, заглядывая в почтовый ящик?
Прежде всего, получив номер, жадно (это не патетика, а сущая правда) всматриваюсь в оглавление и смотрю, кого опубликовали. Если вижу имена Порудоминского Владимира Ильича, Гергенрёдера Игоря, его тёзку Шесткова из Берлина, Батшева Владимира Семёновича, само собой не в роли редактора, а в числе авторов, Леонида Борича и Григория Пруслина... то рада-радёшенька. Значит будет от чего получить кусочек литературного удовольствия!
Ещё очень уважаю, к сожалению, крайне редкие вкрапления качественной "женской прозы" в лице Ужеговой Лены, великолепную, заставляющую задуматься, историческую публицистику Владимира Брюханова, нет слов, с улыбкой и настроением читаю Генриха Шмеркина.
Очень не хватает уже ушедших из жизни авторов ЛЕ Андрея Кучаева и Генриха Каца.
Может, кого забыла. Но писала, не листая журнал, а по призыву памяти. Душевному порыву. И автоматическому всплеску без напряжения всплывающих в памяти имён. Тех, кого не надо вспоминать. Тех, кого уже «не вырубишь из памяти топором».
Но! прежде чем открыть страницу и, удобно устроившись, обязательно с чашкой чего-нибудь вкусного (в зависимости от погоды), начать читать рассказы или повести, отрывки из романов или увлекательные исследования исторических силуэтов Брюханова, открываю Литературный Календарь. Считаю эту рубрику журнала его изюминкой, жемчужиной, находкой - назовите, как хотите. Поражаюсь терпению его создателя Владимира Батшева, который на протяжении пятнадцати лет каждый апрель и каждый ноябрь, каждый январь и каждый август находит, о чём рассказать читателю. Выискивает интересные имена, порой забытые или полузабытые даже для специалистов словесников. А уж для простых смертных и вовсе незнакомых. Читаю с трепетом и уважением, ведь это всё потрясающе интересные люди. Кто они, о чём писали, как сложилась их жизнь...
ЛЕ выглядит скромно. Как-то читала «критику» в интернете, мол-де, журнал чёрно-белый, не выдающийся типографской печатью. А на фига, господа хорошие, нам блеск и глянец? Или больше привлечь нечем? Главное - живёт наш журнал и здравствует! Вот уже пятнадцать лет. И есть в нём всё - от прозы и поэзии, до публицистики и рецензий (из номера в номер, спасибо Берте Фраш!) И уровень и прозы, и поэзии, и всего остального, пусть и разномасштабный, но в большинстве своём, за исключением редких случаев, высокий. Редактор строг и графоманам просочиться в журнал непросто.
В общем, сложился журнал. Получился Союз. Мы - есть. Все друг друга знаем. И ощущение плеча литературного собрата - особенно более опытного, маститого, помогает каждому из нас для полноценного самовыражения в непростом мире нашей германской действительности.
Татьяна Розина